1
Лежим в лощине у костра,
Подстлав под спины плащ-палатки,
Беру походную тетрадь,
И мысли льются по порядку.
Молчат друзья-фронтовики,
Разведчики морской пехоты:
Не то устали моряки,
Не то встревожены заботой.
Потонут в сумерках кусты,
Роса слезу прольет на ветки,
Проскочим мы во вражий тыл,
И ночь застанет нас в разведке.
Мы прошумим, как ураган,
По сопкам, скатам и лощинам,
Бедой хлестнем в лицо врага,
С надбавкою ударим в спину.
И заметем горячий след…
Лишь утром штаб отметит скупо:
Где был блиндаж — его там нет,
Где был окоп — там горы трупов.
2
Патроны кончены.
Последний только
Он для себя в патроннике берег.
А немцы лезли.
Сколько же их, сколько?
Считал, считал и — сосчитать не смог.
Он к валуну прижался поплотнее,
Как рысь, готовый прыгнуть на солдат.
Себе сказал:
— Держись, Матвеев! —
Пощупал штык
И осмотрел приклад.
И стал следить,
Как по тропе оленьей
Гадюкой немец полз от бугорка.
Глядит:
Фашист поднялся на колено
И трафит выстрелить в политрука.
«Не торжествуй! —
Боец промолвил твердо, —
Преградой ляг своим же поперек…»
И он послал
Гадюке прямо в морду
Патрон последний,
Что себе берег.
3
Нас в бой благословила мать,
Что гордо родиной зовется,
Веля штыки, как руль, держать,
Пусть многим умереть придется.
Разлуки с павшими простить
Мы никогда врагу не сможем.
И будем бить его,
Так бить,
Пока совсем не уничтожим!