Егоров Юрий

Биографическая справка

---

ТВОРЦЫ ПОБЕДЫ

                    (Отрывок из поэмы «Ленинград живет»)

Сегодня мы печатаем отрывок из поэмы комсомольца Юрия Егорова о героической обороне Ленинграда. В своем письме, адресованном секретарю Обкома и Горкома ВЛКСМ тов. Иванову, сержант-артиллерист Юрий Егоров пишет:
«До призыва в ряды Действующей Красной Армии я работал инструктором Ленинского райкома ВЛКСМ г. Ленинграда. В сентябре 1942 года я заболел и нахожусь на излечении в госпитале. Я лежал, да и до сих пор лежу на твердом щите. Очень мучили и продолжают мучить боли в пояснице, спине и голове. Но больше физической боли меня мучила мысль, что в такие решающие для Родины дни я оказался совершенно бесполезным человеком. И вот я решил написать поэму о героической обороне Ленинграда. И я ее написал. Вся эта поэма написана мною, прикованным к постели сильными болями, но работа меня увлекала и заставляла забыть боль… Свою поэму я посвящаю героическому комсомолу города Ленина…»
Юрий Егоров, рядовой ленинградец, боец, защищавший Ленинград, в своих стихах рассказывает о жизни и героической борьбе ленинградцев в месяцы войны и блокады. Егоров воспевает мужество, стойкость, упорство ленинградцев. Он сам дает пример этого мужества, стойкости и упорства, преодолевающих физические страдания. Временно выведенный из строя тяжелой болезнью, ленинградский комсомолец оружия из рук не выпустил. Его оружием стал стих.

Стволами зениток кирпичные трубы
В ночной небосвод оживленно дымят,
Тяжелых станков раскаленные зубы
Шершавый брусок превращают в снаряд.
…Резец управляется с грубой колодкой,
Он тверд и покорен в умелых руках.
Спокойный старик с аккуратной бородкой
Работает сразу на многих станках…
Устало мигают опухшие веки,
Вспотевшие стекла очков не блестят.
Раздувшихся вен полноводные реки
Впиваются в жесткие руки, но взгляд
Горит под очками открыто и смело,
Способный расплавить, зажечь и смутить.
То взгляд человека, не слова, а дела,
И время не в силах его погасить.
Умело воюет с капризным металлом
Усталый старик в запотевших очках…
Еще бы! ведь вся его жизнь протекала
На этом заводе, вот в этих цехах.
Лишь за год пред ныне кипящей войною
У сына, на пенсию жил, отдыхал.
Когда ж, разрушая строенье покоя,
Раздался отчизны тревожный сигнал,
Сверкнули огнем боевые знамена,
На грозную битву сзывая народ,
Мгновенно, коварством врага возмущенный,
Вернулся старик на любимый завод.
…Холодная осень сковала природу.
У свежих газет волновался народ.
И слышал старик по дороге к заводу:
«К оружью, товарищи! Враг у ворот!»
И крепки думы холодным дыханьем
Упрямо терзали его по ночам.
В железных руках появилось дрожанье,
Глаза покраснели… Пожалуй, и сам
Не мог он понять, где таится причина
Его беспокойства и долгих тревог.
Быть может, тоска без ушедшего сына?
Нет, будто не то. И никак он не мог
Найти в своем сердце тревожное семя,
Чтоб вырвать его богатырской рукой…
…Событья росли и военное время
В житейское море кровавой волной
Вливалось с угрюмым и грубым кипеньем…
Ушли молодые друзья старика,
Завод заменили ареной сражений,
С винтовками в крепких рабочих руках —
Бойцов никогда не бывает излишек —
А в цех, к замолчавшим тяжелым станкам,
Явилась толпа оживленных мальчишек.
Они разошлись по свободным местам
И дружно пошли на металл в наступленье..
Старик из-под сдвинутых пышных бровей
За ними следил с непонятным волненьем
И думал сердито: «Прислали детей!
Попробуй-ка с ними вот…»
…Как-то ребята
К нему за советом в обед подошли,
Ответил толково, но сухо и сжато,
Сердечные чувства остались в пыли.
Ребята «спасибо» смущенно сказали
И прочь отошли, а суровый старик
Уткнулся в тарелку со щами. Едва ли
Собою доволен он был в этот миг!..
Блокадные щупальцы стиснули город,
Сдавили противным, жестоким кольцом.
На помощь захватчикам выступил голод.
Гремели обстрелы и ночью, и днем,
Шарахались бомбы со скрипом и воем,
Ракет зажигались цветные огни.
И вряд ли когда-нибудь город героев
Сумеет забыть эти страшные дни!
…Светало. Старик оживленно и скоро
Прошел сквозь массивную арку ворот,
Вдруг — что это? Около зданья конторы
Шумя и волнуясь, толпится народ.
И слышится в говоре общем: «Ужасно!»…
«Мотор под водою»… «Заданье»… «Кольцо»…
И в сборище лиц, возбужденных и красных,
Увидел покрытое потом лицо
Директора. Около склада-сарая
Начальник охраны шумел, как всегда…
«В чем дело?» — воскликнул старик, задыхаясь,
И кто-то ответил: «Несчастье, беда!»
Во время бомбежки взрывною воною
Промывочных труб был разрушен узор
И глухо-журчащей, холодной водою
В моторке затоплен центральный мотор.
Старик покачнулся. А как же заданье?
Растягивать, что ли, положенный срок?!
И вдруг на окно поврежденного зданья
Вскочил белобрысый смешной паренек,
Движеньем решительным выставил раму,
Стянул сапоги, под карнизом пролез,
Забавно мигнул, повернулся и прямо
В холодную воду нырнул и исчез…
Толпа зашумела, на окнах повисли,
Как листья на лезвиях поднятых вил,
Старик задрожал от сжигающей мысли:
Ведь этот парнишка к нему приходил,
Совета просил, улыбаясь стыдливо,
Такой простодушный, веселый такой…
Тут снова вода всколыхнулась игриво
И парень за раму схватился рукой.
Дрожащий и мокрый, с опущенным взором,
Он крикнул устало: «Эй, дайте мне лом!»
Кивнул старику и добавил с задором:
«Не бойся, папаша, фонтанчик заткнем!»
Он, видно, решился для общего дела
Под режущей холодом, мутной водой
Развитые трубы исправить, заделать,
Быть может, пожертвовать даже собой.
И подали лом ему…
…Трижды являлся
Парнишка глазам возбужденный людей.
Все ждали исхода и нужно признаться, —
Старик волновался сильней и сильней…
Когда ж паренек прохрипел, появляясь,
«Готово… Качайте!..» и сел на окно,
Старик его обнял и, шарф подавая,
Сказал: «Укрывайся теплей — холодно»…
И несколько суток провел над постелью
Парнишки, пылавшего жарким огнем,
Как нежная мать над родной колыбелью,
В смертельной тревоге забыв обо всем…
…С тех пор с ребятишками дружной семьею
Он зажил. Бесследно исчезла тоска,
Та дружба, рожденная общей борьбою,
Была постоянна, прочна и крепка.
Его называли «директор детсада»,
А он, улыбаясь, гудел: «Ничего!»
Лишенья и трудности страшной блокады
Зимой не сломили бригады его.
Под грохот разрывов, во время обстрела
Старик усмехался: «крепись, молодцы!»
И дружною песней работа кипела,
В горячих руках оживали резцы…
И слышит старик сквозь глухое жужжанье,
Как стружек шуршащих струится поток.
Он тверд и спокоен. Он знает: заданье
Для фронта друзья его выполнят в срок.

Подпись: Юрий Егоров.

Источник: Егоров Ю. Творцы победы // Смена. 1943. 6 января. № 4. С. 2.