Тревога вот-вот улеглась.
Мы крепко промерзли. Не раз
Глубинные бомбы, как бревна,
Готовы упасть были в волны,
Чтоб их разорвать. Заодно
И лодку отправить на дно.
Но лодки потерян был слад.
Сыграли отбой и обед.
С мороза ласкает теплом
Тарелка с душистым борщом.
И с каждым глотком понемногу
Тепло пробирается в ноги
И шутки встают над столом…
Но снова грохочет кругом
Сигнал боевой тревоги.
И вновь, в ожиданье застыв,
Готовы ударить посты
В провалы глубинного мрака:
— Атака! Атака! Атака!
Молчание. Схватки вещун
Рвет за кормою бурун,
Кладя за собою, как закипь,
Бунтующей пены зигзаги.
Но рвет ожидания нить
Короткое слово «бомбить!»
И сразу встают за кормою
Тяжелые взрывы стеною
И тут же ссыпаются градом
В летучем сиянии радуг.
И кажется, что глубина
Разорвана в клочья до дна.
А враг нам попался матерый.
Вспотели, как черти, минеры,
А вот по морской прибаутке
Срываются с плеч полушубки.
А море в раскатах борьбы
Встает и встает на дыбы…
Вдруг мощью подводного гула
Эсминец встряхнуло, качнуло.
Вода недалеко от нас
Угрюмым бугром поднялась.
Исторгнув, как битвы нагар,
Оранжево-черный соляр.
И с ним, словно смятые в стирке
Немецкие две бескозырки.